Бирюзовая повесть

Фонтан любви, фонтан живой!
Принес я в дар тебе две розы.
А.С. Пушкин
Бирюзовые чётки Зарема носила.
«Бирюзовые чётки, Коран да луна –
Обладают чудесной и мудрою силой», –
От дарившего хана узнала она.

Хан Герай подарил эти чётки Зареме
В знак доверия к новой, любимой жене.
И цвела его смуглая роза в гареме
Так, как солнце сияет на зависть луне.

На темнеющем небе багряные тени
С позолоченной кромкой оставил закат.
Сладковатые запахи южных растений
И ночная дремота наполнили сад…

«Сняли девочку, – слышит Зарема, – с торгового судна».
В Кафу, к дяде гречанку отправила мать неспроста:
Хорошела Динора. И вот уже отчиму трудно
Делать вид, что не манит его красота.

Не добралась до Кафы Динора. И в ханском гареме
Слышит страстные речи о поздней, запретной любви.
«Пощади, повелитель», – молила», – доносят Зареме.
И доносят ещё: «Полюби, мой цветок, полюби!»

Не раскрыта сегодня священная книга Корана.
Обернулась луна кружевною рябою чадрой.
Всё Зарему гнетёт, её ревность печёт, словно рана.
И сжимает, сжимает она кулачок с бирюзой.

И Диноре не спится. И страх её тоже
Гонит прочь из дворца, где мерещатся ужас и ад.
И встаёт она с белого мягкого ложа,
И бесшумно выходит в прохладный чернеющий сад.

Приезжал её дядя сегодня, седой и болезный.
На коленях стоял перед ней на ковре во дворце.
Говорил: «Не противься. Так будет тебе же полезней…»
Две слезинки блеснули на девичьем бледном лице…

Говорили наутро: сама утопилась Динора.
Обездвиженный горем, хан будто бы верил молве.
«Христианка. Боялась; боялась меня и позора».
Но сверкнула в тот миг перед ним бирюза на траве…

В погребеньи гречанку Динору назвали Дилярой.
От Заремы осталось лишь имя. От хана – фонтан и дюрбе*.
В чашу розы кладу. Как поэтом завещано – пару.
Бирюзовую повесть на память оставлю себе.
*Дюрбе – усыпальница, мавзолей. В Бахчисарае стоит дюрбе Диляры, где раньше располагался знаменитый «Фонтан слёз».